"Медсестры спят с врачами, это у нас давно в порядке вещей"

В России участились нападения на врачей на почве ревности. Есть ли для нее повод, и стоит ли опасаться за верность супругов-медиков, уходящих на ночное дежурство? «Примечания» откровенно поговорили с медиками Крыма и Севастополя, и выяснили: да, стоит. Но это не значит, что их надо убивать.

Нападений на медиков в России стало так много, что в этом потоке агрессии начали выделяться самостоятельные жанры: от тупой алкогольной заварухи до любовных разборок. Последних за последние полторы недели произошло ровно три.

21 ноября в Москве пьяный сожитель пришел в кабинет к женщине-врачу и попытался разбить ей голову принтером, а когда не получилось, попытался покончить с собой. Выжили все.

30 ноября в больнице под Новосибирском посетитель стал оспаривать право врача на женщину и в ходе ссоры распылил газовый баллончик. Из медучреждения эвакуировали пациентов. В этой истории тоже выжили все. 

1 декабря в Свердловской области ревнивый муж медсестры застрелил врача, с которым та работала в одном кабинете, а потом застрелился сам. Выяснилось, что перед этим муж залез в переписку жены с врачом.

Дидро называл ревность «страстью убогих». Французский философ полагал, что человек с нормальной самооценкой ревновать не будет. Но мы не французы, и уж тем более не философы.

Ревнивцев наше общество склонно оправдывать. Даже человека, который допрашивает супругу, вернувшуюся из магазина, а потом избивает или убивает кого-то, у нас считают пострадавшим героем в битве за любовь.

Медицинский антураж любовной подноготной придает ревности особый привкус. Люди в белых халатах задолго до медсестры Бледанс укоренились в обывательском сознании как имеющие доступ к телу. Медик выступает в роли некоего властелина, который, пользуясь служебным положением, может раздеть другого. А с появлением дешевых сериалов и сетевого порно обобщенная фигура врача стала расхожим эротическим фетишем — и объектом сексуальных подозрений.

Но может быть, это просто стереотипы? Стоит ли опасаться за верность супругов-медиков, которые уходят на дежурство? Об этом мы решили опросить медиков Крыма и Севастополя на условиях анонимности. И то, что мы услышали, подтвердило самые мучительные фантазии ревнивцев.

«У нас отделение после 22:00 превращается в настоящий траходром, — рассказывает одна из медиков Севастополя. — Замужние медсестры спят с женатыми врачами, это у нас уже давно в порядке вещей.

Ну, хорошо хоть не пьют, за этим у нас строго следят. Почему так происходит? Ну... так заведено у нас. Так сказать, дружеская атмосфера. Есть и женщины-врачи красивые, и доктора видные. Но не у всех семью с первого раза получается устроить, вот и ищут счастья. Порой обсуждения в коллективе доходят до того, кто из какого отделения круче. Но сразу же хочу сказать, это не значит, что стоит воспринимать отделение как бордель. Каждый вправе распоряжаться своим телом. И на рабочих моментах отношения никак не сказываются.

Поступает к нам какая-нибудь грыжа или аппендицит — все вырвались тут же из объятий и начали работать», — уверяет она.

По словам крымских медиков, подобное часто происходит и в этом богоспасаемом субъекте федерации, хотя об этом стараются помалкивать.

«Служебные романы это хорошо, лишь бы работе не мешало, — рассказывает врач одной из поселковых больниц Крыма. Он говорит об этом как об обыденности, причем обыденности скучной. — Бывает невозможно работать, когда у какой-нибудь парочки вспыхивает ссора. Начальство смотрит на все эти рабочие потрахушки сквозь пальцы, но как только это выплывает на поверхность, вызывает на ковер обоих. Хотя все это давно у нас было. Я-то и не слежу за этим. Может шифроваться научились».

«У нас настоящее змеиное кодло, — говорит один из симферопольских медиков. — Особенно среди медсестер: там реальные бои идут за доступ к телу врача. Многие таким образом выбивают себе привилегии, чтобы более вольготно себя чувствовать.

Как-то даже до драки дошло на курилке. Две замужние и не особо-то симпатичные дамы выясняли, кто как должен «смотреть» на заведующего. Но с такими у нас разговор короткий: еще раз подобное — вон из больницы. Всему надо знать меру».

Эти признания поставили нас в двусмысленное положение. Во-первых, оправдывать физические расправы на почве ревности мы не готовы, но приходится признать, что в случае с медиками поводы для аффекта у супругов есть. Во-вторых, медики, которых мы привыкли воспринимать как обычных людей, судя по всему, таковыми не являются: у нас не так уж много профессий, чьи представители даже в приступе полной открытости расскажут вам подобное. В-третьих, мы отдавали себе отчет, что после публикации этих откровений набежит масса возмущенных. Одни будут доказывать, что все это выдумки. Другие призовут «не делать обобщений на основе нескольких частных примеров». А кто-то наверняка скажет, что мы подрываем скрепы по заданию Обамы и Порошенко.

Но что, если медики рассказали нам правду? Ханжи найдутся всегда, а не доверять своим источникам у нас оснований нет. Тем более, что один из авторов этой статьи — создатель популярнейшего профессионального интернет-сообщества «Злой медик» — с ситуацией в медучреждениях знаком.

Между тем феномен повышенной сексуальности в среде медработников давно известен. Причем отмечается он чаще в стационарах, чем в поликлиниках.

Среди причин психологи называют ненормированный рабочий день, высокий уровень ответственности, стресса — и, как бы пафосно это ни звучало, близость смерти, от которой медикам приходится спасать пациентов. Первое сближает людей, второе удваивает желание жить. При этом в больничных коллективах, в отличие, скажем, от школьных, нет сильного перекоса в сторону одного пола: мужчин и женщин там работает примерно поровну. Сказывается и приземленное, инструментальное отношение медиков к человеческому телу, в котором они копаются каждый день.

При этом симферопольский психолог Олег Бердов вообще не склонен выделять медиков в какую-то особую сексуальную категорию. По его словам, служебные романы в этой профессиональной среде возникают по тем же причинам, что и во многих других — просто к медицине в последнее время приковано внимание СМИ.

 «В коллективе разнополых коллег рамки в виде штампов в паспорте размываются, резонируя с перманентным поиском новизны, — рассуждает он. — В отношениях начальник-подчинённый срабатывает потенциальная доступность тела работника, настроенного на укрепление отношений с начальством. Это касается и отношений между равными по статусу коллегами. Если личная жизнь не устроена, хватит небольшого толчка, чтобы человек, споткнувшись, упал в чужую кровать. Иногда достаточно просто упиться на корпоративе».

Хотим мы этого или нет, но в России кризис. Нам приходится все больше работать для сохранения приемлемого уровня жизни в условиях растущих цен. Выжимают досуха и врачей, вынужденных брать по полторы-две ставки. А когда живешь на работе, отношения с коллегами могут стать ближе, чем в семье.

Значит ли все это, что мы вправе убивать друг друга за секс на стороне? Банальность, которую никогда не будет лишним повторить: штамп в паспорте и состояние аффекта не делают человека чьей-либо собственностью, и уж точно не дают никому права лишать человека жизни. Тем более врача, который, так или иначе, эту жизнь каждый день спасает.